Этой осенью в арт-проекте “Города и люди” участвует мой старый-старый друг (мы знакомы аж с марта 2007 года), интереснейший человек – питерский (и сибирский) музыкант и поэт Александр Коперник (много лет выступавший под псевдонимом Каин Л.).

Думаю, ценность этого интервью еще и в том, что оно одно из немногих, которые вообще давал Саша. В нем я постаралась найти ответ на вопрос, кто же он, Каин Л.?

Эпатажный харизматик? Мрачный “неудачник” (как он сам себя называет), всю жизнь мечтавший “выйти в окно”? “Герой” чужого времени, навсегда застрявший в дождливом Макондо?

Кончается эпоха.

Кончается, и пох@й!

Александр Коперник (Каин Л.)

“Мертвый музыкант”, закончившийся, по его словам, еще в 2011 году, когда он переехал в Санкт-Петербург и на долгое время перестал писать? Автор ушедших в народ песен “Мы покидаем Припять”, “Огонь”, “Детская считалочка”, “Княжич” и многих других, которые поют в питерском и московском метро уличные музыканты, при этом не узнают их творца, когда он проходит мимо? Человек, никогда не веривший в себя, не веривший в удачу и жизнь, считавший себя мудаком и неудачником, но продолжавший влюбляться и любить, пылать, всякий раз, как в первый раз, жить на грани, и писать свои чудесные стихи и музыку?

Ответ на все эти и другие вопросы – в нашей с Сашей беседе.

“Вечности пох@й и на тебя, и на меня!”

Александр Коперник (из переписки)

Группа «На взлет» и Новосибирск начала 2000-х

Когда ты впервые понял, что ты – музыкант?

Я начал играть на гитаре и петь в таком возрасте, что я этого не помню. Собственно, можно сказать, что я не помню того времени, когда не считал себя музыкантом.

Твоя первая группа называлась “На взлет”. Как она создавалась?

Это была не первая группа. До неё успел просуществовать некий проект под названием «Итарна», в котором мы с Александром (вторым участником) пытались делать что-то вроде металла. С ним же (Александром) в 2004 году мы сделали запись песни «Огонь», где он сделал слегка металлическую аранжировку, и опубликовали её, как песню коллектива «Каин и Авель».

«На взлёт» был организован по идее Антона, гитариста группы. У него было на тот момент несколько песен на стихи Станиса Шрамко, и одна из них была как раз песня, под названием «На взлёт», то есть, мы назвали группу по названию песни. Сначала мы назывались «В.Д.М.В.», что расшифровывалось, как «Верните деньги, мать вашу». Порой мы звались «Верните деньги», но это уже было просто краткое название, своеобразная кличка-сокращёнка.

Мы собрались в 2000 году, записали альбом «Долог путь», качество записи которого таково, что лучше бы мы его не записывали, или хотя бы не публиковали. Этот альбом был опубликован на сайте сообщества «Полнолуние», что нас сильно тогда порадовало; правда, при публикации из списка была убрана песня «Маленькие глазки», вероятнее всего из-за содержащегося в песне мата. Потом мы записали ещё несколько песен, уже без альбомов, отдельно.

Мы очень много выступали, участвовали в рок-фестивалях (ну, насколько рок был возможен в Новосибирске, соответственно). По-моему, у нас не было ни одного сольного концерта, по крайней мере, я не вспоминаю. В начале мая 2004 года я уехал в Москву на полгода, и группа прекратила существование.

Каков он, рок в Новосибирске в начале 2000-х гг.?

Он, прямо скажем, мало имел отношения к року. То есть, музыка там была, и существовали некоторые титаны, вроде группы «Калинов мост». В основном, рок, как и любая другая музыка, использовал прикрывалово в названии. В конце 20 века и начале 21 века было много «панк-рока». Обычный подход групп, не особо способных делать что-то новое в музыкальном плане — прикрываться нелепым названием «стиля». Собственно, один коллектив требовал каталогизировать название его стиля, как «олень-рогк», именно с буквой «г» в конце слова. Разумеется, стиля такого нет, и, наверное, его можно было бы создать, если бы группа стала по популярности и значимости хотя бы на один уровень с «Торбой-на-круче» или «Ночными снайперами».

В итоге рок в Новосибирске — его странно называть роком. Разумеется, существовали коллективы, выламывающие мозг своим звучанием, существовали коллективы-исполнители чужого материала. Авторского рока в милом Новосибирске, по сути, не было особо, в основном была некая клоунада, которую зачем-то называли роком. Хорошее было время.

«Бесперспективия», мудаки и смысл жизни

Ты еще участвовал в двух группах, «Бесперспективия» и «Иллюстраторий». Расскажи о них?

«Бесперспективия» — это синтетический термин, выдуманный мной; термин означает состояние, когда глаза теряют нормальную способность к конвергенции зрительных осей, и человек не может сфокусироваться на какой-то точке, и всё пространство становится для него одной глубины, теряет перспективу. Забавно, я неоднократно на полном серьёзе утверждал многим людям, что это реально существующий в бихевиоризме термин. Мы собрали группу с Женей (гитаристом) и Алёной (скрипка, альт). Мы играли только мои песни, потому что другие участники коллектива песен не сочиняли. Женя придумывал гитарные аранжировки, Алёна украшала музыку скрипкой или альтом. Мы играли несколько лет, и где-то в 2008 году распались, потому что Женя уехал в Москву. Забавно, что снова развал группы организовал уезд кого-то из участников в Москву. Мы записали одну песню («Прилетай после дождей»), а также приступили к записи альбома, но альбом закончить не успели.

«Иллюстраторий», как и «На взлёт», изначально имел другое название — «Неогранённый стакан». Название «Иллюстраторий» придумал я, когда решил провести в социальных сетях игру с фотографиями. Название игры получилось удачное, и мы так назвали группу. Мы начали заниматься совместной музыкальной деятельностью в Новосибирске, и в итоге там же, в Новосибирске ещё, записали альбом «Время». Он получился замечательный. После мы альбомов не записывали, только синглы. В 2011 году мы переехали в Санкт-Петербург и продолжили концертировать там. Мы много играли концертов (и я сольно — тоже), записали несколько песен («Пробка» — которую потом расширили совместно с Максимом Демахом в виде песни «Роботы», «Вот кто правит миром», «Тебя нет», «Пусть живёт»). Этой же группой людей мы сделали поэтический видеожурнал «Поэторий» (кстати, мы хотели создавать не видеопоэзию, а кинопоэзию, что немного-таки иное).

В 2015 году наша совместная деятельность зачахла. Группа не распалась, просто мы как бы отправились в спячку. И, скорее всего, уже не проснёмся.

Ты жалеешь об этом? О чем ты жалеешь больше всего?

Об уходе «Иллюстратория» и «Поэтория» в сон я не жалею. Об ослаблении творческого выхлопа жалеть тоже как-то не случилось.

Когда я начинаю о чём-то жалеть, это, как правило, длится недолго. У меня нет чего-то такого, о чём я жалею больше всего, так как какие-то события, вызывающие у меня досаду, быстро теряются в ходе жизни. Точно таким же образом работают мои радости — возникают ненадолго, и потом ослабевают, и через какое-то время ощущение относительно того, что вызвало эмоции — оно как будто из просмотренного когда-то фильма, как будто не имеет отношения ко мне.

Ты часто говоришь о себе, что ты – “мудак и неудачник”. Почему?

Почему… хм, ну, говорю я потому, что могу говорить. Вообще, мудак — это некое общественное определение. Скажем, если человек кого-то убивает, то он становится убийцей, и не важно, как он себя оправдывает; убил — убийца. Так же и с мудаком. Мудак — это человек, ведущий себя, как мудак; и я часто себя так веду, увы, так что сомневаться в том, что я — мудак — это странно. А вот с везением немного иначе. Когда я говорю «неудачник», я не имею в виду такого, кому не помогает Гермес. В богов и прочие удобные мифы я не верю, и я знаю, что чудес не бывает (то есть, не знаю, но я их не встречал, так что я могу смело верить, что не бывает).

Неудачник не связан с удачей; неудачник — это весьма жалкое зрелище, и я его собой частенько как раз-таки и представляю. В моём представлении неудачник — это тот, кто делает глупые поступки, получает ответную жесть, не учится на своих ошибках и снова делает такие же глупости; это очень про меня.

Было время, например, когда я работал несколько лет в одной конторе, и ходил курить раз десять в день. На перекур мне надо было спуститься с четвёртого этажа на крыльцо, и я брался каждый раз за перила лестницы; они были металлические, и каждый раз меня било статическим электричеством — сильно било, прям в глазах темнело. То есть, несколько лет каждый рабочий день меня било статикой примерно двадцать раз. И я никак не мог привыкнуть не трогать эти дурацкие перила.

“В моём представлении неудачник — это тот, кто делает глупые поступки, получает ответную жесть, не учится на своих ошибках и снова делает такие же глупости; это очень про меня”.

Александр Коперник

То есть, жизнь тебя ничему не учит?

Иногда учит, конечно же. То есть, главное же — не действия учителя, а действия ученика. Жизнь учит, но я, увы, плохо умею учиться.

Квартирники, концерты и современные музыканты

Ты играл в Сибири, в Москве, в Питере, на Украине… Какие площадки тебе запомнились больше всего?

Ух, не могу не заметить, я против «наканья» при назывании Украины, так что не на, а в, извините. И в Украине я играл квартирник, клубных концертов в Киеве у меня не было. Собственно, также я играл ещё в Минске (в апреле 2018), а это Беларусь; и как бы это нелепо не прозвучало, я пел ещё немного в караоке в Нью-Йорке (единственный раз в жизни пел в караоке, и это было там). Караоке не считается, конечно же, но всё-таки Нью-Йорк слыхал мой голос, хоть и пьяными ушами маленького числа посетителей караоке-бара, хоть и исполнял я при этом «Doors» и Мэнсона.

Больше всего мне оставил впечатлений один московский Harat’s Pub, было это в 2012 году. Там было очень большое помещение и случился аншлаг; столько народа на мои концерты больше никогда не приходило. Очень также порадовал клуб, название которого я не помню, в котором я играл концерт в сентябре 2017 года, в Барнауле. Подвальный клуб, достаточно угрюмое ощущение, хоть и уютно.

– Мне больше всего у тебя нравится «Фауст». Абсолютно гениальный текст. Такой внятный поток сознания, ух. И цельный образ при этом.
– Прикольно. «Фауст». Странно, как он вообще может нравиться. Многим же нравится, хотя это же бред, по сути, никакой мысли там нет. Вот всякие «Прилетай после дождей» — они содержательные. И «Воспоминания брата Гильома» тоже.
– Да, бред. Лихорадочный честный бред. Этим и цепляет.

(Из переписки)

Квартирники очень популярны в России. Почему? Расскажи о лучших квартирниках в твоей жизни.

Всё упирается в продажи, полагаю. Музыка, которая становится известной — она либо удобна системе, либо крайне глупая. Квартирник же не требует согласования с какими-то администрациями, его можно сделать полностью по личным приглашениям, там нет обязательной государственной цензуры, нет буржуазной или иной машины, которая за кулисами считает денежки. Всё, что становится сервисом, должно приносить доход. У нас — народа — нет стремления к саморазвитию, мы хотим нелепого и простого отдыха; поэтому мы бухаем и поём «Батарейку» под раздолбанную гитару, а не «Bohemian Rhapsody». Песни, для восприятия которых нужно включать мозг — это неудобно большинству людей бывшего СССР, также среди «независимых» музыкантов есть такие, чьё творчество — оно не особо приветствуется своеобразной (и реальной) элитой. В итоге для распространения такого материала в живом виде, необходимо делать концерты без залов с администрацией, и квартирник — идеальный для этого вариант.

“Больше всего мне оставил впечатлений один московский Harat’s Pub, было это в 2012 году. Там было очень большое помещение и случился аншлаг; столько народа на мои концерты больше никогда не приходило. Очень также порадовал клуб, название которого я не помню, в котором я играл концерт в сентябре 2017 года, в Барнауле. Подвальный клуб, достаточно угрюмое ощущение, хоть и уютно”.

Александр Коперник

Ты с 2011 года живешь в Питере. Что ты можешь сказать о питерском музыкальном андеграунде?

В Петербурге любой шлак людей с инструментами называют творчеством. Андеграунд в Питере — штука достаточно-таки абсурдная; она, наверное, сравнима по осмысленности с бикини в Антарктиде. В Петербурге нет возможности быть в андеграунде, так как здесь всё на поверхности, и любое «искусство» будет востребовано, особенно если оно не требует напряжения мозгов для восприятия. Вероятно, среди четырёх миллионов «музыкантов» как-то прячутся люди, которым неприятно конкурировать с таким «искусством», и этих людей просто так не найти в виде записей в социальных сетях. В итоге можно сказать, что если андеграунд в Питере и есть, то про него мы можем узнать не больше, чем, например, про реально сидящих в нашем доме четырёхмерных существ, которым не хочется, чтобы мы их замечали.

Творчество каких отечественных музыкантов тебе близко?

С отечественными музыкантами всё достаточно туго, увы. К тому же чисто по моим ощущениям Сибирь — это не Россия, это отдельная территория, а Сибирь для меня, собственно, отечеством и является. В Сибири с музыкантами всё чуток лучше, в смысле музыкантов как некого класса людей, но как-то кого-то из них избрать как влияющего на меня я, пожалуй, не могу, разве что сильно когда-то нравились мне песни Алексея Макаревича из Бийска. В России же есть, разумеется, Александр Васильев и Сергей Калугин. Также есть Михаил Щербаков, под песенки которого прошло моё детство. Oxxxymiron (Мирон Янович), невероятный хип-хоп-автор, регулярно взрывает мне мозг, когда я решаюсь его послушать. Туда же — ко взрывам мозга — попадает и Хаски, другой хип-хоп-мастер. Владимир Высоцкий, наверное, лучший известный русский автор песен всех времён, вряд ли кто-то сможет залезть в голову людям сильнее, чем он. Также меня радовали некие братья Мищуки когда-то, Татьяна и Сергей Никитины. В последнее время сильно восхищает милая девочка с псевдонимом Монеточка. Отдельно стоит выделить некие сборища (группы), например, «Ундервуд», «Шкловский», «Хроники пикирующего бомбардировщика», «Петля пристрастия». «Петля» из Минска, но поют по-русски, и высказывают идеи весьма русские, так что вполне можно их отнести к отечественным товарищам.

С кем из великих музыкантов прошлого ты бы хотел встретиться?

В этом вопросе я не оригинален. Конечно же, лидерами этого списка являются Фредди Меркьюри и Курт Кобейн. Великость Кобейна, наверное, под вопросом, тем не менее. Также меня сильно радует Вивальди, с ним бы тоже было неплохо выпить пивка, или что там он принимал, не знаю. И ещё есть невероятный наркоман Джим Моррисон, с которым неплохо было бы тоже чутка затусить.

Творческий процесс

Как думаешь, о чем твои песни?

Ох, я написал несколько тысяч песен, и сказать прямо о чём они — это задачка, требующая очень многих страниц рассуждений, причём придётся о некоторых песнях сильно вспоминать. В целом, основная тема, которая меня мучила всю жизнь, это тема несправедливости (понятное дело, несправедливости в моём представлении справедливости, объективно которую могут заявлять только религии, законодательства, философские школы, воспитатели и психопаты). Также я сильно много испытывал любовных переживаний, и они тоже присутствуют так или иначе много где в песенках. Ещё много внимания порой достаётся жизненным осложнениям, суете (в частности: «На революцию времени нет», — и прочее в припеве песни «Пусть живёт»).

В общем-то, резюмируя краткое изложение «о чём», стоит сказать, что, собственно, и так очевидно: зависит от песни, все они о разном.

Какие твои песни тебе особенно дороги?

Мне сильно дорога песня «Следующая станция». Совершенно не помню, из-за чего так, просто она мне особо как-то ценна. Также сильно мне дорог «Проводник», так как, я считаю, в нём получился замечательный текст, и какая-то очень удачная музыка. Есть несколько песен, которые я считаю особо удачными. Например, «Я буду скучать по тебе» — она крайне простая мелодически, и не слишком грузит текстом. «Воспоминания брата Гильома о будущем» — тоже замечательно вышла. «По метро», «Всё провалилось», «Вот кто правит миром». Из более старого материала как-то особо приятно в голове лежит «Щелочной туман», «Свобода», «Дорога в май». И «Насквозь-навылет» тоже ништяк, хотя несколько лет назад я решил её не исполнять на концертах больше.

Почему решил не исполнять?

«Насквозь-навылет» — песенка совершенно потерявшая для меня актуальность. Она сравнима с тоской по прошлому, самой, надо сказать, демотивирующей штукой.

Можешь рассказать историю пары песен? Например, “Фауста” или “Я покидаю Припять»?

Про «Фауста» я ничего особо не помню. Предполагаю, что причиной написания стал некий фильм, который посмотрел году в 2002, и там был Иоганн Фауст, алхимик, и Фауст, упоминающийся в песне — это он. Как писал — не помню, но записал сразу, как написал, и единственная запись псевдостудийного качества — это запись, сделанная сразу после сочинения песни.

«Насквозь-навылет» — песенка совершенно потерявшая для меня актуальность. Она сравнима с тоской по прошлому, самой, надо сказать, демотивирующей штукой.

Александр Коперник

«Мы покидаем Припять» называется изначально «Покидаем», так как Припять там совершенно не важна. Это мог бы быть Рохан, не знаю, Уэно (разумеется, с соответствующими деталями об этом месте). Некое неумное существо придумало, что песню написал некий «неизвестный бард по имени военные сталкеры», и что песня посвящена игре «Сталкер — тень Чернобыля». Но это, разумеется, не так, потому что я написал эту песню до выхода игры (в которую, кстати, я не играл, и вряд ли стану, так как не особый любитель игр). Песня повествует о паническом бегстве людей из мест, в которых по какой-то причине не выжить, песня про панику, про неразбериху. Я написал эту песенку, когда не мог уснуть четвёртые, по-моему, сутки подряд, и написал её в ленивом таком режиме, просто слова записал, а попробовал сыграть только на следующий день, так как ночью играть на гитарке как-то не очень.

Твоя песня «Мы покидаем Припять» ушла в народ. Помню как-то ты мне рассказывал, что шёл по переходу метро в Питере и слышал, как ее исполняют какие-то уличные музыканты.

Я слышал её много раз в исполнении юных ребяток, собственно, даже такую простую песню уличные «музыканты» ухитряются исполнять фальшиво. Последний раз я её слышал на Невском проспекте. Собственно, я просто проходил мимо, а юные ребятки ее пели. Скорее всего, они были уверены, что это песня «Военных Сталкеров», а не моя. Пели они её весьма плохо; в общем-то, скорее всего, им и без разницы, как звучать, главное же — привлечь внимание прохожих к попрошайке с кепочкой.

“Песня повествует о паническом бегстве людей из мест, в которых по какой-то причине не выжить, песня про панику, про неразбериху. Я написал эту песенку, когда не мог уснуть четвёртые, по-моему, сутки подряд, и написал её в ленивом таком режиме, просто слова записал, а попробовал сыграть только на следующий день, так как ночью играть на гитарке как-то не очень”.

Александр Коперник

А что ты чувствуешь, когда слышишь своё детище в таком вот виде? Искажённое, в полном отрыве от тебя?

Это двоякое ощущение. Мне нравится, что кому-то не плевать настолько, что он готов требовать от меня аккорды (удивительно, что они не могут подобрать даже песенки на двух аккордах). Но мне не нравится, что при этом песню превращают, как правило, в поганно звучащее нечто, извращают текст и так далее. Как в анекдоте, хм: «Ваши битлы дерьмо. То есть, я не слушал их альбомов, зачем мне слушать такую дрянь, но вот Серёга напел».

Мне видится в этом что-то трагическое и в то же время прекрасное. Когда произведение полностью отделяется от своего создателя и живет своей жизнью. Как думаешь, то, что ты создал – это намного больше тебя?

То, что я создал, уже давно оторвалось от меня. Мои песенки — они существуют с привязкой к детскому нелепому погонялу «Каин Л.», и я много раз слышал идею о том, что «ну, крутая же кликуха, так привычнее, не стану ничего менять». То, что для меня такое погоняло — неприятно и я не хочу больше быть той же нелепой штукой, что и десять лет назад — оно как бы ничего не значит. Я, как создатель этих песенок, вообще плевать — жив ли, существую ли. По моим ощущениям моя смерть только улучшила бы положение меня, как автора, если бы произошла лет пять назад.

Поставь за меня свечу,

Тягачу по встречке, во весь опор,

В ком карманный кракен кривых реторт

Пристяжные силы за удила

Гонит в ночь –

И ты не смотри назад,

Закрывай глаза на великий глад,

Закрывайся формулой от гранат,

Для которых вьюга пути свела.

Поставь за меня свечу,

Я лечу на стук сердца в дверь тюрьмы,

Раскрываюсь веером коромысл

И котлом сливаюсь из края в край,

Я киплю –

И ты не считай утрат!

В новом доме Фауста только ад,

Он, с него начавшись, идет назад,

Снова к дому Фауста, в нумера.

Поставь за меня свечу!

Я хочу скупиться со всех витрин.

Для тебя я был навсегда один,

Но всегда прошло. И теперь тягач

Гонит в ночь –

И ты трубки взрыва взрой,

Стань Сизифу верной, как пес, горой,

Стань пружиной кольта, взвей птичий рой

И число молитвы вперед назначь. И в него

Поставь за меня свечу.

Поставь.

Поставь за меня свечу.

Поставь…

Александр Коперник (Каин Л.) – Фауст

Каин, постараюсь больше не звать тебя Каином. :)

То, что так зовут, – не проблема. Проблема, когда в описании концерта не могут обойтись без этого слова.

Ты – левша. Как думаешь, твой способ игры на гитаре как-то влияет на твою технику исполнения?

Да, разумеется, влияет. Есть некоторые трюки у меня, повторить которые при праворукой технике игры чрезвычайно сложно, но мне они даются легко и возникают сами, без какой-либо особой тренировки. В общем-то, влияет также и то, что у меня под большинством щипковых пальцев оказываются басовые струны гитары, что даёт возможность максимально месить, утяжелять звучание, делать его жёстче, злее; так и выходит, что гитара звучит громко при, вроде бы, простейшем бое.

Ты много писал в твоих рассказах о психоделических состояниях. Как его достичь?

Самый простой способ — использование веществ. Это незаконно, как правило, но всё же проще всего. Можно также перестать нормально спать (спать час в сутки, например), или устроить себе несколько суток без сна вообще (я проверял, психоделика начинается где-то через сорок часов без сна). В принципе, скорее всего, можно дойти до определённой психоделичности восприятия мира, максимально очистив набор привычных шаблонов; я как-то в течение нескольких часов пытался почувствовать в уме слова «дорога» и «ножницы», и меня, собственно, знатно от этого перекрыло. Вероятно ещё психоделичным является состояние наступившей белой горячки, но её, пожалуй, добиваться не стоит, сильно это жутко для сознания.

Как, по-твоему, происходит творческий процесс?

Если дело касается стихов, то чаще всего на написание текста требуется минут пять (порой меньше). Записать текст — простейшая задача, так как рифмовать и ритмически строить текст я очень натренировался хорошо. Часто стихи писались лучше всего в состоянии алкогольного опьянения; пьяный мозг сильно расслабляется, и процесс формулирования текста не сбивается от внезапно возникающих потоков мыслей о чём-то другом. То есть, в основном, стихи записываются сразу; когда я придумываю идею стихотворения, я часто сразу знаю, какой метр в него надо употребить, какой оно будет длины и так далее. Есть какие-то тексты, которые я правлю-правлю-правлю годами, но это только потому, что порой внезапно происходит озарение, что одно слово (строчку) можно немного изменить — и станет сильно лучше.

Если же дело касается песен, то тут есть несколько провинциальных подходов. Порой песенка возникает сразу с музыкой; например, иду я от метро домой, и в голове начинает буквально звучать припев, который потом сильно тянет раскрутить до состояния песни. Но бывает и иначе; например, много раз было так, что сначала придумывался текст, а потом под него как-то падала музыка — навскидку так было с песней «Никто», например, и ещё таким образом я сочинил много песен на чужие тексты. Почти все песни было бы неплохо переписать, пересочинить в них текст, подправить музыку, исправить сделанные уже записи (если я их записывал, конечно).

Прилетай после дождей, 
К тому времени я прорасту. 
Прорасту, и, возможно, уже зацвету – 
Прилетай после дождей. 

Мне сквозь прутья не убежать, 
Ты же их минуешь легко. 
И прозрачная ткань, что родня облаков, 
Не сумеет тебя сдержать. 

Мы существа 
Разной природы, разных потоков, 
Разных воззрений, разных течений, 
Разных стремлений, разных истоков, 
Разных позиций, но 
Если мы порознь – мы умираем, 
В общем, не очень сложная схема. 
Мы выживаем, жизнь пожирая, 
Счастье у нас одно…

Александр Коперник (Каин Л.) – Прилетай после дождей

Ещё можно отдельно вспомнить о том, что я немного пробовал себя, как автора прозаического толка. Сочинение рассказов могло захватить меня сильно надолго. Я мог несколько часов изучать физику какого-то процесса или действия, чтобы написать одно предложение или один абзац. Проза у меня получается плохо, поэтому я пишу её очень редко, и учиться желания не испытываю.

Твои любимые писатели? Поэты? Художники?

В художниках я не разбираюсь от слова вообще. Собственно, мне нравятся картины Марка Шагала, которые я видел. Любимым же художником является Татьяна Плащинская, и мы с ней занимались совместным творчеством (она иллюстрировала мои стихи, рисовала обложки к моим синглам и аудиозаписям стихов); Татьяны картины мне нравятся очень, она невероятно пишет.

Из поэтов мне сильно нравится вышеупомянутый Михаил Щербаков. Сильно нравятся тексты песен Олега Медведева, старые тексты Сергея Калугина. Обожаю, как пишет Сергей Есенин, Александр Блок, Владимир Маяковский. Современные юные (и не очень) дарования меня, в основном, только расстраивают, увы.

Про писателей судить при моём умении читать прозу — не очень рационально. Могу сказать, что полный восторг вызвали «Братья Карамазовы» Достоевского, «Процесс» Кафки, «Сто лет одиночества» Маркеса, «По ком звонит колокол» Хемингуэя, «1984» Оруэлла и «Дивный новый мир» Хаксли. Также чертовски порадовали меня короткие рассказы Филипа Дика, и, по-моему, это самый лучший фантаст-малого-объёма из всех, кого я читал.

Женщины, Бог и смысл жизни

Ты всегда любил женщин, и они любили тебя. Каковы они, женщины в твоей жизни?

Понятно, женщины всегда занимали в моей жизни некоторое значимое положение. Какие-то из них становились чертовски дороги мне (потом могли потерять для меня свою ценность). В общем-то, я не отличаюсь от большинства в своём отношении к женщинам.

Могу только добавить, что я много написал стихотворений и песен под впечатлением от различных женщин, от того, о чём мы общались, что делали и так далее.

Что для тебя – быть человеком? Зачем вот это все?

Ну, быть человеком — это являться представителем вида. Есть моральный стереотип про «быть человеком», который используют при идее необходимости проявлять милосердие, необходимости стремиться к элитарному положению, или наоборот — соответствовать своему положению, доставшемуся по наследству, и так далее, и так далее. Моральные стереотипы делают людей правильной массой, они настраивают людей на самонаказание и осуждение/наказание тех, кто по какой-то причине не соблюдает необходимые ограничения (для осуждения, как я заметил, достаточно просто высказать сомнение в абсолютной верности никогда не проверяемых стереотипов).

Для меня же быть человеком — это как быть телом, не знаю, быть биологическим существом. Для меня это просто принадлежность к виду, и не более того.

Веришь ли ты в Бога? И вообще, во что ты веришь?

Нет, я не верю в Бога. И в то же время я считаю атеизм достаточно глупой вещью. Бога доказать невозможно, и то, что Бога нет — тоже недоказуемо, и, с моей точки зрения, что вера в Бога, что атеизм — примеры иррациональной веры. При этом, надо сказать, меня крестили, когда я был мелким.

Самая интересная идея про Бога, которую я встречал — это идея того, что Бог является тем набором правил, по которому функционирует всё в мире; правила-законы, которые создают взаимодействие частиц и полей, подталкивают развитие живого и эволюцию (в которую я, собственно, тоже не очень верю). И в итоге, химия, физика, биология, математика и так далее — всё это языки описания Бога.

Я не верю в те вещи, в которые надо, вроде как, верить. Много раз встречал такую точку зрения, что нелепо жить, не веря в Бога, и такое утверждение меня не убеждает в необходимость веры.

Я верю в то, что ощущал, встречал, трогал и использовал. Я верю в то, что с помощью телефона можно связаться с другими людьми, так как неоднократно это делал. Я верю в то, что секс — замечательное занятие. Верю в то, что умру, если перестану есть или дышать (не пробовал, да, это пример того, что иррациональная вера мне тоже свойственна в каких-то сферах). Также я верю, что скоро случится ядерная война, и почти всё живое на планете погибнет (ещё пример недоказуемого убеждения). Я верю в любовь (это самая приятная, пожалуй, абстракция мышления), в дружбу (хотя сильно эта вера у меня пошатнулась недавно). Также я верю в то, что у людей практически никогда нет свободы, даже при массовом внедрении иллюзии свободы выбора. Я верю в возможность демократии и коммунизма, в то, что человечество может существовать и без насильного диктата цивилизации.

Есть ли в жизни смысл?

Если смотреть на жизнь с позиции модной в наше время теории о том, что «вначале был только протобульон», то, пожалуй, нет. Есть какие-то цели. Скажем, есть у меня 13 песен, и надо записать альбом — появляется цель записать альбом; цель эта не возникнет у того, кто не пишет песен, и для многих такая цель будет не особо связанной с какой-то пользой в принципе. А жизнь, исходя из вышесказанного, древнее наших абстракций, и существует много у каких существ, не обременённых сознанием и языками, и этих существ сильно больше, чем людей, и живут они ничем не хуже (а то и лучше, так как они живут без цивилизованного устройства). В итоге смысл, как таковой, формулируют для нас абстракции; религия может сказать, что живём мы, чтобы отмаливать свои грехи; романтическая шелуха может сказать, что живём мы для любви или для удовольствия; многие считают, что живут для того, чтобы настрогать детей и вырастить их. Все варианты, какие мы сможем вспомнить, сомнительны, так как им нет подтверждения, и они упираются просто в веру и стереотипы (которые почти всегда вбиваются в голову насильно).

“Самая интересная идея про Бога, которую я встречал — это идея того, что Бог является тем набором правил, по которому функционирует всё в мире; правила-законы, которые создают взаимодействие частиц и полей, подталкивают развитие живого и эволюцию (в которую я, собственно, тоже не очень верю). И в итоге, химия, физика, биология, математика и так далее — всё это языки описания Бога”.

Александр Коперник

Твои любимые города и люди?

Любимые города России — это Томск и Выборг. Из городов других стран сильно восхитили Таллинн, Филадельфия, Антверпен и Гродно. Ни разу не был в Праге, но, подозреваю, она меня тоже сразит наповал, и такие же ожидания есть относительно Лиссабона, Рейкьявика и Берлина.

С любимыми людьми немного сложнее, так как их набралось сильно много. В города надо ездить как-то, а при моей лени собраться и сделать визу — это уже приключение. Люди же существуют в любом городе, в котором я живу, и раньше я сильно много выступал и посещал различные тусовки, что приводило к массе новых знакомств. Любимые люди все замечательные. Собственно, дорогие мне женщины — они, как правило, чертовски красивы с моей точки зрения, и не обделены умом. Собственно, различные барышни мне неоднократно говорили, что дорогими мне людьми становятся те, кто поддакивает и не высказывает идей, отрицающих мою точку зрения. Вполне вероятно, так и есть, ибо я весьма эгоистичный и упёртый, как баран. Понятно, как и любой человек, я считаю умной ту точку зрения, которая совпадает с моей, и, собственно, вполне вероятно, что дорогие мне люди — они просто не спорят с тем, что я говорю и что считаю верным, даже если им это претит.

Ясно. :) А что ты думаешь о своей стране и ее будущем?

Страна очень большая, и организация административной целостности, похоже, устроена в ней крайне плохо. Мне грустно, что в России сильно глупо выглядит оппозиция. Светлого будущего, полагаю, я не увижу, так как оно либо никогда не настанет, либо будет отменено ядерной войной. Собственно, я обожаю Новосибирск, Томск, Барнаул и Выборг, и я чисто в плане языка патриот, но при этом я не вижу никаких перспектив положительного развития. Меня пугает ощущение возможной надвигающейся теократии. Не самое оптимистичное у меня отношение к стране и будущему страны.

То есть, мы покидаем Припять?

В песне “Мы покидаем Припять” говорится о паническом бедстве от надвигающейся беды. Мы бы покинули Припять, если бы было куда бежать. Так что нет, мы не покидаем Пряпять. А вот Припять возможно покинет нас.

Биография

Тимошин Александр (псевдонимы Каин Л., Александр Коперник) – поэт, писатель и музыкант. Родился 10 января 1982 г. в городе Новокузнецке. Вырос и провел юность в Новосибирске. Живет в Санкт-Петербурге.

В 2001 году, совместно с Антоном Колачевым основал группу “На взлет”, которая просуществовала до 2004 года. В 2004 уехал в Москву, где прожил полгода и вернулся. После возвращения практически ушел на дно, но в 2006 году основал группу “Бесперспективия”, которая просуществовала до 2008.

Дальше работал один до 2011 года, когда официально заявила о себе группа “Иллюстраторий” (при основании она называлась “Неограненный стакан”). В конце 2011 – начале 2012 вместе с Артёмом “Эглем” Кирсановым основал поэтический видеожурнал “Поэторий” (ответвление от проекта “Иллюстраторий”).

Записал более 15 альбомов песен: «Взлетает огненный шар» (2000), «Долгожданное зимовье» (2002), «Не мои дела» (2002), «Апрель» (2003), «Кладезь» (2003 – 2004), «А.Т. + А.Т.» (2005), «Человек» (2005), «Квартирник-2005» (живая запись, 2005), «Не случилось» (2006), «Из-под плиты» (2007), «Прочь от прочих» (2007), «Концерт на LiveRadio» (2008), сингл «Ваш последний выход» (2008) и «Время» (с группой «Иллюстраторий» – 2011).

Стили: 1) рок и хард-рок, 2) блюз, авторская песня, акустический рок, 3) рэп и хип-хоп, 4) А-капелла, 5) металл, 6) Инструментальный рок и джаз, 7) Авангардный рок-н-ролл.

Написал более 1000 стихотворений и 400 рассказов. Поэмы: рубленые ритмы, синтетика, силлабическая поэзия, а также твердые формы
(рубаи, хокку, лимерики, пирожки, синквейны, касыды и сонеты). Основные ниши – трэш, городская и любовная лирика. В поэтическом и прозаическом творчестве так или иначе часто встречается психологизм, психоделизм и морок.