В Марокко я с удивлением обнаружила, что искусство торговаться доступно, увы, не каждому. Не то чтобы я считала себя в этом деле асом. Я знала азы. Знала, потому что выросла в Средней Азии и провела детство на восточных базарах. Впитала в себя дух торговли и азарта вместе с восточными пряностями и приправами.
Конечно, меня поражало, когда я видела, как европейцы кидаются на понравившийся товар аки коршуны с алчными глазами, а потом удивляются, что им все продают по десятикратной цене.
В Марокко я учила Маркуса и Наташу тонкостям восточных переговоров. Мы познакомились с этими ребятами в машине по дороге в Фес. Маркус был из Будапешта, Наташа — из Вены. Оба они учились в Лиссабоне. Сидели как-то в библиотеке и подумали: «А не съездить ли нам с Марокко?» И тут же поехали! Обожаю таких решительных людей. Но в плане торговли они были салагами. Видели ли вы когда-нибудь цыплят? Вот такими были Маркус и Наташа в плане торговли.
— Ну разве так торгуются? — смеялась я. Маркус зашёл в арабскую лавчонку, нашёл хозяина и заявил ему решительно, что хочет купить красное пончо, сбился с ног искать и нигде не может его найти. — Я хочу отличное качество, — грозно заявил Маркус, — не хочу, чтобы меня обманывали и готов заплатить правильную цену за правильный товар.
В Европе, может, такой подход самый лучший. Но ты в Марокко, baby!
Видели бы вы, как загорелись глаза у видавшего виды торговца марокканца. В этом алчном блеске читалось одно единственное слово: «Лопух!»
— А как надо? — спросил Маркус.
— Как тебе объяснить…Немного по-другому. Ты лениво входишь в лавку, со скукой осматриваешься, зеваешь, на понравившийся товар не смотришь, прицениваешься к другим. И так долго, очень долго, пока у торговца голова не пойдёт кругом. Тогда можно начинать снижать цену за ту вещь, которая тебе нужна, и всегда быть готовым уйти. Торговцу — кайф, тебе — кайф. Всем — кайф.
Я рассказала о том, как мы с мужем торговали доску с шахматами в Индии. Мне удалось снизить цену в 20 раз. Под конец все продавцы в этой лавке собрались вокруг нас, наблюдая за этим словесным поединком. У меня до сих пор есть эти шахматы.
— У меня нет времени торговаться! — говорил Маркус. — Да я и не хочу.
— В восточных странах это часть сделки. Если ты не торгуешься, значит, не умеешь говорить на языке торговца. То есть не уважаешь его и его работу.
Маркусу надоело, что я посмеиваюсь над ним и его покупательскими способностями, и он решил взять реванш. Наташа примеряла какой-то браслет. Торговец пытался всучить другой браслет мне, но я пожала плечами: «Я не люблю дешевые украшения!»
У Маркуса загорелись глаза. Он почувствовал, что это — его звездный час.
— Вы видите, мы не любим дешёвые украшения. Сколько стоит этот браслет? — спросил Маркус. — Сто дирам? Да ему красная цена — пятьсот.
— Я вижу, что вы уже давно путешествуете по Марокко. Такой красивой газели — лучшие браслеты по лучшей цене, — запел торговец.
— Красная цена — пятьсот? — удивилась я. — Я бы дала за такой браслет тысячу, не меньше.
— Что вы, — вмешался Маркус. — Посмотрите на эти прекрасные звенья и тонкость работы. Он стоит все тысячу пятьсот.
Торговец, должно быть, решил, что у нас не все в порядке с головой. Но продолжал профессионально улыбаться и даже надел мне браслет на руку.
— Не знаю, выглядит все ещё как-то дёшево, — проговорила я, повертев браслет так и эдак перед глазами. — В соседней лавке я видела такой же за две тысячи. Могу вам дать максимум пять.
— Кто учил вас так торговаться? — выдохнул торговец.
— Давайте остановимся на семи, — сказал Маркус. — Не вам — не нам.
— Семь? — возмутилась я. — Заплачу десять. Десять тысяч — моя последняя цена.
— По рукам.
После этого мне, конечно, следовало сказать Маркусу:
-Ты платишь!
Но я просто взяла и утащила его и Наташу из злосчастной лавки, отдав браслет хозяину. А торговец ещё, наверное, долго вспоминал этих безумных туристов.
