Что мы знаем о русской Арктике? Этих загадочных «мертвых» землях на Северном полюсе, до которых порой можно добраться только на вертолете? Практически ничего! А потому я прошу вас пристегнуть ремни и отправиться со мной в увлекательное путешествие к белым медведям, стеклянной воде и нефтянным вышкам.

В моем проекте «Города и люди» участвует фотограф Валерий Шабан, который по несколько месяцев жил в труднодоступных уголках русской Арктики (на Чукотке, Карском море и в Долгано-Ненецком автономном округе), снимая природу, времена года, животных и людей.

Сегодня вы увидите фотографии, от которых захватывает дух. Фотографии мистических земель, где даже время течет по-другому. Большинство этих снимков не видел почти никто за исключением нескольких эстетов и посетителей тематических выставок. Это – Россия, которую вы не знаете. Россия, которую вы, возможно, видели только в журналах Geo и National Geographic.

Сегодня вы услышите рассказ человека, который в буквальном смысле бывал на краю земли. О безвременьи, человеке и красоте – в этом прекрасном интервью с Валерием.

Здравствуй, Валерий. Можешь представиться моим читателям?

Меня зовут Валерий Шабан, я фотограф. С 2013-2017 годах я снимал в различный местах русской Арктики. Это была и Чукотка, и Карское море и Долгано-Ненецкий автономный округ.

Твой фотопроект в Арктике. О чем он?

В этом фотопроекте я хотел отобразить две вещи. Тот факт, что на фотографиях присутствует так мало людей, отражает отношение центральной России к данной территории, она как будто не существует для всей остальной России – это касается и присутствия Арктики в российском информационном поле, и отношения центрального региона к обеспечению населения Чукотки всем необходимым – продуктами, лекарствами, одеждой и т.п.

С другой стороны, я хотел показать то, что обычно упускают фотографы, которые снимают северные красоты. Я хотел сделать акцент на том, как присутствие человека и разработка природных ресурсов видоизменяет ландшафт, встраивается в него. Но сама природа здесь не слишком дружественна к таким попыткам встроиться, поэтому взаимодействие природы и окружающей среды на Чукотке приобретает причудливые, странные и по-своему художественные формы.

Ты родился тоже на Севере? Где провел детство и юность?

Родился я в маленьком шахтерском городке на Северном Урале, куда родители попали по распределению – отец из Белоруссии, а мать с Северного Кавказа, – где и провел все детство.

Такой вопрос: как ты учился фотографии?

Учился скорее самостоятельно.

В старших классах семья переехала в Центральную Россию, в Чебоксары, где я и начал потихоньку заниматься фотографией – снимал на дешевенькую камеру Смена 8М и сам печатал фотографии в ванной.

После окончания школы мы переехали в район Минеральных Вод, в Георгиевск, поближе к маминым родственникам. Там я пошел работать на завод, учеником слесаря-модельщика, после неудачной попытки поступить в институт, потом была служба в армии в Чернигове, в стройбате, по окончании которой, возвращаясь домой, я купил на заработанные в армии деньги замшевую куртку, джинсы и чешский фотоувеличитель.

Потом была непродолжительная учеба в Московском институте стали и сплавов, затем я уехал к своему другу в Полтаву, где учился в Полтавском пединституте на кафедре ИЗО, затем настали девяностые и друзья взяли меня в свою художественную тусовку “Нового провинциального искусства”.

Было несколько совместных выставок, потом участие в трех петербургских биеннале современного искусства, но художника из меня так и не получилось.

Потом продал дом в Полтаве и уехал учится в “Восточный институт” в Питер на китаеведа. Затем был период, когда я издавал исторический журнал “Ф2”. Со всеми этими броуновскими перемещениями было уже не до фотографии, тем более, что и не было понимания, что фотография это мое.

Был довольно длительный период жизни в Питере, который из-за несчастливой любви закончился бы довольно плохо, но с легкой руки Саши Калмыковой я получил работу в московской “Аэрогеофизике” и уехал в первую свою командировку в Забайкалье. Саша же, сама фотограф, подарила мне свой старый цифровой фотоаппарат Canon, который и возродил мою любовь к фотографии.

Потом я познакомился с Татьяной Злыгостевой, она же и убедила, что у меня есть талант к фотографии. На третий год я уже поехал в командировку в Арктику, на Чукотку, которая меня и сделала настоящим фотографом. Так что Татьяна и Арктика ввели меня в искусство фотографии.

Я хотел показать то, что обычно упускают фотографы, которые снимают северные красоты. Я хотел сделать акцент на том, как присутствие человека и разработка природных ресурсов видоизменяет ландшафт, встраивается в него. Но сама природа здесь не слишком дружественна к таким попыткам встроиться, поэтому взаимодействие природы и окружающей среды на Чукотке приобретает причудливые, странные и по-своему художественные формы.

Валерий Шабан

Затем была командировка на арктический остров Известия ЦИК в Карском море, где пришлось восемь месяцев провести на полярной станции, в окружении белых медведей.

Потом была командировка в Забайкалье, на старейший золотой прииск-каторгу Усть-Карск. Затем опять Арктика – небольшой рыбацкий поселок Воронцово в устье Енисея.

Очень крутая твоя история!

Да это очень маленькая часть истории. Смысл в том, что несчастливая любовь снова привела меня в фотографию, а две женщины убедили меня, что я фотограф. Одна дала в руки фотоаппарат и возможность путешествовать, а другая увидела в моих фотографиях нечто большее.

Хорошо, когда есть человек, который видит в тебе талант, верит в него. А уж когда видят талант, который сам человек от себя скрывает – это вообще магия.

Таня – молодец и у нее очень тонкое чувство вкуса – лучше, чем у меня, я зачастую не вижу.

Что именно тебя притягивает в этих неописуемо красивых, но меланхоличных пейзажах…

Не знаю… Меня привлекают пейзажи на грани цивилизации и природы. Жизнь на грани.

Почему именно Арктика?

Может влияет, что я родился на крайнем севере. И потом Арктика – это природа, которую человек никогда не сможет покорить. Арктика, это как Луна – там нет времени. Нет привычных пейзажей. Там нет человека как такового – он там постоянно в гостях, – своеобразный фронтир. Там нельзя жить, можно лишь зарабатывать.

Вот еще хотел сказать про пейзажи… Недавно был у знакомых на выставке “Нового пейзажа” и речь шла о том, что у классических пейзажей всегда был заказчик – крупный землевладелец. Так вот, мои пейзажи, если подумать, тоже оказались такими – по сути, их оплачивали крупные корпорации, которые заказывали геосъемку. Сами того не зная, они явились заказчиками.

Арктика – это природа, которую человек никогда не сможет покорить. Арктика, это как Луна – там нет времени. Нет привычных пейзажей. Там нет человека как такового – он там постоянно в гостях, – своеобразный фронтир.

Валерий Шабан

А можно об этом подробнее? То есть ты едешь с проектом и попутно снимаешь пейзажи?

Просто я работал на магнитной станции, которая работала в паре с самолетами/вертолетами и это все недешевое удовольствие оплачивали крупные корпорации. И в рабочее время я фотографировал на территории их работ.

То есть на свои деньги я никогда бы не смог попасть в эти места – по сути, это они оплачивали проезд, проживание и определяли места съемок. На самом деле, получается, что все это – визуальная фиксация современного состояния России.

Как финансировались экспедиции?

Такого рода путешествия, очень накладные для самостоятельных экспедиций (в некоторые места, где я побывал, можно добраться только с помощью вертолета) стали возможны только благодаря помощи корпораций, осваивающих природные богатства нашего севера. Kinross Gold Corporation, Millhouse Capital UK Ltd, Ямал СПГ, Exxon Mobil Corporation и НК «Роснефть». Без их финансирования не было бы этих фотографий.

Вопрос про безвременье. Вот ты приезжаешь на Север. В эти холодные, пустые и враждебные человеку пейзажи, где люди все-таки как-то умудряются жить и работать. Ты едешь, как говоришь, в безвременье, фотографируешь это безвременье. Что именно ты пытаешься там найти? Передать своими фотографиями?

Скорее внутреннее состояние, чем мысленный диалог. Видимо это созвучно моему внутреннему состоянию. С одной стороны. А с другой, я ищу и вижу красоту там, где другие ее не видят. И это уже процесс сотворчества с сущностью, которая эту красоту создает вопреки всему.

Видел ли ты там что-то похожее на бога?

Это скорее вопрос к зрителям моих фотографий. Есть ощущение красоты, которая создана людьми, но бессознательно. Красоты в простых вещах.

Просто есть места, где человек чувствует себя лишним.

Валерий Шабан

Глядя на твои фотографии Севера, будто ощущаешь (по крайней мере, я так чувствую) истинный масштаб человека. Как будто смотришь в окно, а там вот такая ледяная Вселенная, пустыня, и на ней – следы человека. И человек этот – маленькая песчинка (снежинка?) в этой пустыне, но в то же время ее важная и ценная часть. Такое чувство у меня возникает. И даже появляется какая-то гордость за этого человека…

Да, присутствие там человека, как доказательство бога. Все эти вышки, маленькие домики, пустые ландшафты. Действительно, будто Луна, или незнакомая необитаемая планета, которую вдруг заселили первопроходцы.

Иногда видишь в Арктике странные вещи.

Например?

Например, миллионы окаменелых черноморских ракушек на высоте двадцати метров от уровня моря. Или доисторический запах тающего ледника на глубине трех метров на подмытом штормом берегу реки…

И чем пахнет тающий ледник?

Тяжелый, влажный запах…

Или взгляд белого медведя в форточке, как будто ты дичь. Это невозможно передать, все время кажется, что найдешь тушу мамонта.

Отсутствие времен суток. Плоские деревья. Реки шириной в полметра. Полуметровый слой дерна. Райские микроскопические сады..

Звучит как «зона» из «Сталкера» Андрея Тарковского…

Да. И еще там не ржавеет железо. И снег тает на солнце при минусовых температурах..

Совсем не ржавеет?

Не ржавеет – покрывается красной патиной.

То есть там совсем другие процессы?

Абсолютно. Я же говорю – как на другой планете.

…миллионы окаменелых черноморских ракушек на высоте двадцати метров от уровня моря. Или доисторический запах тающего ледника на глубине трех метров на подмытом штормом берегу реки…Или взгляд белого медведя в форточке, как будто ты дичь. Это невозможно передать, все время кажется, что найдешь тушу мамонта.

Валерий Шабан

И как ты себя там ощущал? Наверное, что все это не с тобой, да и ты – уже не ты?

И эти странные птицы, которые прилетают с юга летом в арктику, чтобы вывести потомство…

Ну мне было нормально, после того, что произошло в Питере – хотелось быть не собой.

Птицы? На север с юга, чтобы вывести потомство?

Да, некоторые летят аж с Азербайджана. То есть для них это безопасная территория.

Откуда знаешь, что с Азербайджана?

Просто интересовался птицами.

Не тяжело – уезжать от родных, любимых и друзей на несколько месяцев?

Страсть к фотографии дает силы и желание, а без этого было бы тяжело.

Понимаю.

Обычно же фотографы приезжают в эти места на несколько дней – у меня другая ситуация.

Другая из-за спонсоров?

Да. Работодатели-спонсоры. Я бы их назвал скорее заказчиками.

Какие у тебя ещё были экспедиции?

Первая экспедиция была в Забайкалье. Вторая на Дальний Восток, в районе Комсомольска на Амуре. Третья на Чукотку в разные места. Четвертая – на остров в Карском море. Пятая в Усть-Карск (Забайкалье) и в Сретенск (Бурятия). Шестая Воронцово – опять Арктика. Арктических было три экспедиции…

А куда дальше поедешь?

Планируем в Иркутскую область в этом году, недалеко от Байкала. Если б была моя воля – каждый год ездил бы летом в Арктику.

А в другую пустыню не хочешь? В Сахару, например?

В пустыню – не знаю, не был никогда.

Там я почувствовала то же самое. Безвременье.

Возможно они похожи, да. Просто есть места, где человек чувствует себя лишним.

Думаю, кардинально разный опыт, но вот про другую планету и безвременье – похоже.

Насчет опыта. Какие фотографы тебя вдохновляют?

Вдохновляют многие – одно время часто ходил в Московский дом фотографии на выставки. Одно время очень поразили итальянцы-неореалисты. Ранний Сальгадо. Американские полицейские фотографии 60-х годов. Сандер, немец. Летинская, современный канадский фотограф. Вивиан Майер. Много кто, но я не фанатею от кого-то конкретно, чтобы любить все фотографии этого человека.

Спасибо за список.)

Да это часть списка – много хороших фотографий на самом деле.

Насколько тяжело снимать «на холоде»?

Ну с моей техникой съемки не сильно тяжело, но вот один раз у меня на морозе поломался хасселевский задник с пленкой. На самом деле в Арктике не везде холодно. Например, на острове, когда был там, морозы никогда не бывают ниже 20 градусов.

Да. Я видела по фотографиям. А какая у тебя техника? Что именно используешь?

Сейчас снимаю на Sony a7r и на Hasselblad 500 – нравится квадратный кадр. Еще на Speed Graphic 4х5, но это не в экспедиции.

У меня еще вопросы. Даже два.
Как вообще живут люди в Арктике? На что там похожа жизнь?

Люди в Арктику приезжают на заработки, и там действительно можно заработать – это главный и основной стимул появления там людей, кроме конечно коренных народов.

Жизнь их абсолютно привязана к природным циклам, потому как если им не следовать, то банально умрешь.

Например вот прилетели мы весной на вертолете из Норильска в устье Енисея, в поселок Воронцово. Там еще снег лежал, – и все спрашивали, не видели ли мы стада оленей. Потому как главная еда там зимой это оленина, сохраняемая в ледниках. И так каждый мелкий аспект их жизни связан с природой.

Из всей этой серии арктических фотографий, какая для тебя самая дорогая? И почему?

Насчет дорогой фотографии задумался. Из последних скорее всего вот эта. Живя в городе ощущаешь себя не сильно зависимым от природы, но разве что она может раздражать – в Арктике ты просто вынужден ей следовать.

Эта фотография как-то она умиротворяет, почти райское ощущение.

Действительно. Зеленые холмы Арктики.

Идеальное равновесие – земля-вода-небо-и человеческие крапинки я бы сказал плодородные зеленые холмы, под которыми бесконечные толщи льда.

Спасибо большое за ответы.

Валерий Шабан – русский фотограф и путешественник. Родился 2 сентября 1963 в г. Североуральске (СССР). С 2013 по 2017 гг. многократно бывал в труднодоступных районах русской Арктики (на Чукотке, Карском море и в Долгано-Ненецком автономном округе), где жил несколько месяцев, снимая природу, времена года, животных и людей. Эти работы были представлены на московских выставках художников “Пограничные пространства” и “Я здесь” в WORDSHOP Gallery.

Некоторые снимки получили награды в международных фотоконкурсах IPA и MIFA 2015-2016 гг.

Фотографии для статьи предоставлены Валерием Шабаном.